Я знаю каждую тварь из вас поимённо
Алексей Лысиков (Дельфин из пески Иду искать)
Мною просчитан вашего скотства вес
Мы всех найдём я и чернознамённый
Громящий улицы людской бес
К перекошенным грязью денег лицам
Поднесу факел первобытной злобы
Я на хрен ваш доктор
Будем теперь лечиться
Не поступали так никогда больше чтобы
Это совершенно реальная история с конкретными действующими лицами продолжающими вести свою трудовую, научную и гражданскую деятельность согласно описанным далее принципам и приёмам.
Знакомство с кафедрой или отделением
Поступая или готовясь поступить в аспирантуру обязательно выясните распорядок работы лечебного отделения, куда вы наметились. Какого рода информацию необходимо собрать и проанализировать:
- Количество стоматологических кресел
- Количество врачей
- Количество и распределение научных сотрудников среди врачей отделения
- Количество смен и их продолжительность
- Количество медсестёр
- Количество таких же как вы молодых мытарей от медицины
Количество стоматологических кресел это как вы понимаете основа. Узнать этот параметр стоматологического отделения просто прийти, можно в штатском, и посчитать. Данный параметр определяет все остальное. И если врачей как говориться quantum satis то на фиг вы там нужны. Хотя в общем то понятно для чего ведь это все-таки не поликлиника а подразделение какого-либо научного гадюшника и следовательно профессору нужны рядовые в его маленькую научную армию.
Соотношение количества научных сотрудников и ломовых лошадей. Количество врачей на подсчитанное количество кресел будет для вас откровением господнем: «Ты тут лишний!!!» (Хотя мы везде на этом свете лишние). Банальное пересчитывание портретов с красивыми лицами на стендах в коридоре кафедры может оказаться не самым точным значением количества врачей, потому как там может быть много «левых» умников которые все еще пыжатся делать науку чтобы их рожи висели вот на таких вот стендах. А финансовый план на кафедре сдают 3-4 старые ломовые лошади на которых то все это великолепие и держится.
Количество смен. Соответственно вся наука все клинические наблюдения и документирование возможно в свободные от их не легкого труда смены. Потому как деньги для вашего научного руководителя и для его начальника ректора это примат, а науку можно сделать за счет аспиранта в любом месте, куда он устроится работать. Соответственно не должно ускользнуть от вашего цепкого взгляда слоняющиеся и гоняющие чертей в своих супер-пупер камерофонах и смартфонах ординаторов и аспирантов. Если это так, то вы на верном пути логических рассуждений, по которому мы плавно перейдем дальше.
Количество медсестёр тоже не мало важно потому как при их нехватке вполне возможно вы будете приставлены к какой-нибудь старой слепой курице неспособной работать не то что в четыре, а даже в три руки, ассистентом что бы и помочь и опыту набраться.
Ну и напоследок количество аспирантов это вы узнаете, скорее всего, только на первом ознакомительном кафедральном собрании. Но тогда будет уже поздно так как деньги вам, скорее всего не вернут. И если вы паче чаяния кацап, то вы будете рады узнать что вы на кафедре такой один.
Первое кафедральное заседание. Одно из мудрых высказываний гласит следующее: «Молоток попадает по шляпке выступающего гвоздя». Именно это с вами и произойдет если вы мните себя человеком которому близка европейская культура. Приготовьте на первое ознакомительное кафедральное свое резюме (см. Приложение 1). Потому как наверняка вы не подавали такую форму документа при поступлении в ординатуру. В отдел аспирантуры пишут совковую автобиографию. Если ваш новый шеф задаст вам вопрос для чего вы здесь присутствуете, не отвечайте ничего, а просто передайте вместо ответа ему ваше резюме. Посте этого по шляпке вы совершенно точно получите по полной. Главный порнодонтолог хоть и слыл в стоматологических кругах человеком образованным и даже по некоторым слухам знающим 2 языка, но такого номера ещё не видел. Это как оказалось потом это было равносильно подписанию заявления о зачислении в группу подготовки к суициду. Именно благодаря правильно оформленной деловой документации, как выяснилось потом, меня приписали к женщине-доктору, от которой офигевало все отделение порнодонтологии ЦНИИС. Её специально, видимо, держали для обучения таких молодых специалистов как ваш покорный слуга. По моему она была в душе хиппи, наверняка являлась членом партии любителей пива, так же она была «блондинкО» и полное отсутствие всякого присутствия.
Поглядев на это в порнодонтологии поклеив дипленовские плёнки пронаблюдав как вместо плёнок моя гуру клеит прозрачные полосочки матриц для постановки пломб II класса (то ли со слепа то ли от большого ума, а скорее всего от обоих факторов). Насмотревшись на то, как лепятся порнодонтологические гелиокомпозитные пломбы огромным монокуском без раббердам, а затем под видом избирательного пришлифовывания вкорячиваются в окклзионную плоскость, и в довершение на окклюзионной поверхности гравируется шаровидным бором номер 2 крестик, символизирующий собой то ли фиссуры, то ли клеймо автора. Перед началом второго года ординатуры я начал искать себе новое место потому как еще год, это интеллектуальное унижение за собственные деньги мне было более не перенести. А уж еще 3 в аспирантуре да по более высокому тарифу если и заинтересует кого, то скорее всего тяжело больного на голову молодого доктора ибо ни что не деформирует сознание и психику сильнее чем качественно полученное профессиональное образование.
А как же наука?
Задавшись вопросом о том, как же быть с наукой я получил от судьбы наводку в отделение, где в описываемом мною научном гаюшнике, варилась вся наука, которую заботливо скрывали от глаз ординаторов и аспирантов первого и частично второго года. А прозрение по сценарию научной ролевой игры, разработанному и утверждённому руководством должно было наступать в конце второго года аспирантуры для большего драматизма.
Вот это конечно было для меня прозрение эквивалентное тому, как например для Галлилея гелиоцентрическое строение нашей солнечной системы жаль, что он не экстраполировал свои изыскания на свою собственную судьбу, после того как он стал обладателем этого знания. Как и достопочтенный Галилей я тоже не понимал в какую субстанцию я вляпываюсь и что это за система приоткрывшая передо мной низкую дверцу похоже, ведущую в какой-то глубокий темный склеп.
Чтобы хоть как-то свыкнуться со своей судьбой на ближайшие 3 года, ибо я решил не распаляться, а всецело посвятить себя той деятельности, которая мне предлагалась и сделать научную работу своими руками. Я пил горькую (без фанатизма, правда) около месяца. Надо отдать должное моему новому шефу он взирал на все это со стоическим спокойствием и только просил меня начать покупать учебники и понемногу втягиваться в предмет General Pathology. Пообвыкшись я собрал по квартире все старые и ненужные мне компоненты персональных компьютеров, продав их на барахолке, поехал с профессором в книжный ларёк первого медицинского, покупать учебники которые он укажет своим царственным перстом. Наторговал я перед этим прилично и с комрадом профессором мы затарились самыми дорогими и интересными для него англоязычными атласами. Как вещи и предметы сосредоточивные массу узкоспециализированных научных данных в яркой наглядной форме с прекрасными однозначными комментариями без воды я тоже получал от работы с ними огромное эстетическое удовольствие, долго не понимая, почему же меня так воротило от этого же предмета во время учёбы в университете. Наверно из-за того, что учебники у нас были не такие интересные.
Одной из особенностей стратегии самовозвышения наших отечественных специалистов является унижение окружающих. Как же радовалась лимита в том отделении откуда я отвалил. Видимо их радужные мечты укрепиться в той секте пассивного анала обрели ясность и стройность в отсутствии моей персоны в их рядах. Посмеялись немного как положено и успокоились потеряв интерес, в то время как я начал рутинное выполнение всего что только мне поручалось и привлечением всех имеющихся у меня сил средств и талантов. Чего Я только не делал по поручению профессора кромсал десятки лабораторных животных без протоколов и дневников просто по устному поручению, переделывал то что не получалось, потом стал внедрять систему документирования как и положено у патологоанатомов с фотографированием и записью аудио комментариев по каждому поводу.
Спустя какой то период времени посмеяться над порнодонтологами довелось уже мне когда они потянулись с кошельками выкупать свои научные темы у пары научных руководителей крышующих центр порнодонтологии и Department Of General Pathology. За масками клиницистов оказалось скрываются тупые и безмозглые рожи с огромными ни чем не подкреплёнными кроме толстых кошельков амбициями, это были настоящие бумажные тигры.
Смекнув в чем собака как говорится порылась я начал аккуратненько распускать среди приходящих коммерческих аспирантов слух о том что профессор строг и суров и лучше всего обсуждать ваши никчемные отвлекающие его от General Pathology вопросы в ресторане если вы вообще не самоубийца и хотите для себя хорошего исхода в затеваемом вами научном предприятии. И мы начали выезжать ко кабакам профессор поначалу удивлялся но стал заниматься столь любимой им наукой с большим удовольствием и рвением. Как только я смог уговорить облачиться эту человекообразную обезьяну в костюм с галстуком особо доверчивые аспиранты стали подавать за нами такси. Я отсоветовал ему только хмурить брови и в случае чего стучать кулаком по столу приговаривая «Это наука!!!». Заключение договоров о финансировании диссертационных работ только ускорилось.
Расплатой за такое отношение к братьям аспирантам была необходимость выполнения заказанных научных работ. Лозунг и лейтмотив нашей деятельности, который стал для меня вторым крупным откровением после офшора General Pathology и которым шеф склонял меня к выполнению особо абсурдных и необеспеченных должным образом экспериментов была «Вера». На мое заявление что я не могу поверить, что это получится и будет иметь хоть какой то смысл профессор говорил: «А тебе это и не нужно, вот аспирант чей опыт мы делаем верит и это главное, вот его верой и укрепляйся». Вы поняли всю ответственность возлагаемую на вас уважаемые заказчики научных работ, вы должны «не верить, а веровать, чтобы душа не металась плавником форели».
Упомяну одну очень важную особенность рынка профессорских консалтинговых услуг: эти услуги бесценны. Сколько бы вы не ввалили в профессора любой специальности он как маленькая черная дыра всосет все. Наверно именно из-за этой особенности общественность опасалась зарождение черной дыры при запуске большого адронного коллайдера, ибо количество научных сотрудников в звании профессора какой-нибудь квантовой физики элементарных частиц в одном месте будет запредельным. Но не пугайтесь по всем прогнозам апокалипсис обещает быть намного интереснее.
Гробовой сборничек статей.
При оплате своего неоплатного долга перед научным руководителем пролившим свет над таким никчёмным сотрудником да еще и стоматологом, мне выпало спешно помогать в подготовке сборника памяти предшествующего руководителя отделения General Pathology. Из этого процесса я вынес два убеждения к которым я еще неоднократно буду возвращаться:
- Профессора тупы до жути в вопросах информации, это обезьяны с гранатами;
- Участие в авторском коллективе подготовившем научный труд это эквивалентно работе на панели.
Цимис и абсолютная энергия идеи выпуска такого памятного сборника заключалась в том что до меня у этого грошееда успела отметиться одна аспиранта по моему с терапии или ортодонтии, за которую решил вступиться папа. А какой родитель бы не заступился за вою кровиночку, да при том что она красавица и умница? Любой бы заступился и в этот момент сработала черная дыра, какова была логическая последовательность рассуждений приведшая к заявке о необходимости помощи в подготовке «мемориальной книжечки» остаётся только гадать, а сухим математическим остатком являлось то что оплата печати тиража этой книги выпала высунувшемуся не вовремя родителю, это клоака уважаемые коллеги.
Вот вам интрига, есть все и научный жмых печатной ахинеи почти с половины России (до урала), и бабло на печать выжал кровопиец, а вот не хватает чего-то. И это что то было поручено вашему «специалисту по невозможному» а на что он никчемный смерд-стоматолог еще нужен, ведь удел думать о великом «о Pathology» это привилегия только лечфака.
Я приступил к набору текстов и верстке. А вот здесь я вернусь к степени идиотизма пожилой профессоры, поручено было начать верстку а «Мы» пока проведём научную редактуру статей, попутно срубая по пятьсот рубликов с умников подавших эту ахинею в сборник. Мне стоило много времени объяснить опытному человеку моему светлому гуру и учителю, что сначала надо все вычитать и приготовить, а уж потом оформлять, жаль что эта простая как сатиновые трусы мысль не появилась в его голове и к сожалению не задержалась на долго.
Пройдя это испытание с честью и сдав верстку в ПостСкрипте приготовленному по ГОСТу я понял, что человек с дипломом МГУП (Московский Государственный Университет Печати) это человек с печатью на лбу «что он дебил» ибо это наверно одна из немногих видов деятельности человека в котором отсутствует научность, тогда зачем нужно было назвать это ремесленное ПТУ университетом?
Ошибки в научных работах это коллеги песня, просто песня. Вам надеюсь понравился пассаж научного-учёного про «веру для аспирантов»? Тогда вот вам следующий: «Если ошибка везде одинаковая то она нивелируется и погрешностью которую она вносит можно пренебречь!» Это надо было конечно видеть и прочувствовать как этой крылатой фразой полностью проваленный эксперимент извлекается из раствора фекалий в дистилляте и продается клиенту. А уж как он счастлив это просто неописуемо. Ведь это бы не совершалось если бы не приносило счастью стольким людям.
Получение мзды с аспирантов.
Как получить мзду с аспиранта, обучающегося в аспирантуре на бюджетной основе? Многие москальские профессора с большей элегантностью чем областные освоили лингвистический навык сказать «кошка» не назвав при этом кошку кошкой. Так вот в виде «кошки» аспиранту можно предложить провести дорогостоящие исследования по теме его диссертации. В общем каких только «кошек» уже не выдумано было до того как вы только решили поступать в аспирантуру и одна или даже две если повезет уже с нетерпением ждут вас. Для меня судьбой или извращенным и больным сознанием одного из моих научных руководителей была выбрана как ему казалось беспроигрышная, непроходимая, с массой закладок для управления аспирантом в нештатных ситуациях кошка в виде проведения иммуно-гистохимических исследований аутопсийного материала. Ну как вам, красиво, обделались? Тогда можете не задумываться об получении К.М.Н. потому что вы слабовольное неграмотное ничтожество. А я вот приступил к реализации этого плана, с нетерпением ожидая его успешного завершения. Откуда эта профессорская гнилушка откапала эту нехалую тему при довольно мелкой глубине своего собственного интеллектуального плаванья в научной информации? Ретроспективно оглядываясь назад я с уверенностью могу предположить что её закинул ему один из его колен по препаровальному цеху, патолог с которым они вместе учились в меде, он более подробно я опишу этого коллагенщика далее в с воем повествовании. А немедленно перечислю несколько основных принципов соблюдение которых, позволит вам сохранить контроль над такой же или тождественной ей «кошкой» (ситуацией в аспирантуре):
- Больше подарков мразям и подонкам, да не оскудеет рука дающего
- НИКОГДА не выпускайте в оборот живые деньги какая бы ни была благая цель или насколько бы не был ничтожен платеж (проводите его самостоятельно)
- Используйте государственную кормушку по максимуму так как все равно это потом никто не вспомнит, а финансирование науки это не добрая воля профессора в вашем отношении, а милостыня государства в его адрес, так что будьте счастливы и спокойны
- При регистрации экспериментальных данных используйте только свою собственную аппаратуру или носители информации
- Будьте компетентны в том, что вы делаете в противном случае консультируйтесь по все вопросом у опытного человека, причем слово «человек» ключевое в этом совете.
Когда я понял что это «кошка», спросите вы меня. Как только поехал в ГЦМБ и поискал диссертации по ключевому слову апоптоз (генетически детерминированная клеточная смерть). И вы не поверите при развитии этого сюжета в 2003 году я нашел практически дословное название диссертации и не какой-нибудь никчёмной кандидатской работы, а докторской что можно считать вообще научным открытием, что закрывает собой дальнейшие более мелкие изыскания в этой области. При обсуждении этого досадного факта с моим научным руководителем я получил невнятное бормотание с посылом работать дальше, так как я дурак, и ничего не понимаю в Pathology. Ну как оценили постановку? Вот это был первый звоночек из которого я сделал вывод что после получения сана (пожизненного кстати) доктора медицинских наук и должности профессора наши врачишки перестают интересоваться окружающим миром профессиональной научной литературой и считают что они уже стоят на одной ступени с Творцом этого мира и им более ничего не нужно.
Не бойтесь повторять опыт, а то, что это придется делать при выбранном вами правильном пути создания научной работы это обязательно. Забор секционного материала я помню до сих пор каждый день в деталях. К концу первой недели, а расположены были секционные отделения криминалистического паталогоанатомического бюро в подвальном этаже, я начал получать огромное удовольствие просто от взгляда на голубое небо и солнце выходя от туда к концу смены, хотя пасмурное небо вызывало у меня не меньше радости. Утро, дорога в бюро, переодевание, выписка номеров отказных покойников отправляемых в госзахоранение, вывоз покойников из холодильника, забор материала, протоколирование, или присутствие на секции, отдых, к обеду переодевание обратно в гражданское, взгляд на небо и солнце, дорога домой. И так целый месяц.
Увидев такую настойчивость и прыть армяшка спешно начал готовить для меня вторую «аспирантскую кошку». Квалафикация специалиста не зависимо от примитвности его работы порой может оказаться критическим фактором способным похоронить все если вы не настоящий самурай. Фиксацию гистологического материала в парафиновые блоки и изготовление первичных обзорных гистологических препаратов было поручено лаборантке которая обрабатывает рутинные гистологические анализы от хирургического стационара. Так как опытный сотрудник обычно занимающейся «наукой» (работая для аспирантов) была сильно загружена и ждать тебе милок не советую делай с той которую тебе указали.
Посте того что мне сделали с материалом я понял что я очень люблю людей я истинный гуманист и человеческая жизнь для меня абсолютная ценность.
Эта беззубая сучка расположила фрагменты вырезанных мною тканей в разогретом парафине не перпендикулярно, чтобы при прохождении лезвия микротома был выполнен срез через все слои, а плошмя (так как это проще при работе в технике nobrain) чтобы сначала был послойно нашинкован многослойный плоский эпителий, а потом подлежащия базальная мембрана и соединительная ткань. От усердия так был упакован и нарезан весь материал вместе с запасом чтобы он в «фиксаторе не пересох» (заставь дурака Богу молится…). то что она до сих пор жива и является следствием моего человеколюбия, хотя для завершения дела мне бы хватило остро оточенного карандаша.
Горевал я минут 5 (ибо время дорого), а потом опять: утро, дорога в бюро, переодевание, выписка номеров отказных покойников…
Второй научный руководитель.
Второй научный руководитель будучи студентом анатомию учил хорошо и быстро смекнул что вырезать 1 см2 десны из человека это не гуманно (вот что значит врач-стоматолог а не какой-то там патологоанатом), и быстренько ретировался не афишируя своё участие в работе.
Второму научному руководителю я понадобился не скоро примерно через год как я управился с набором экспериментального материала. меня пригласили к нему передвав это через одного из его подручных лимитчиков с которым они решили начать писать книжку по порнодонтологии с цветными картинками (видимо для маленьких слепых детей). Почему они ко мне обратились, просто все это время параллельно с вырезкой я шлифовал презентации для патолога с которыми он разносил неверующих в Patology клиницистов «той самой поликлиники ЦАО» в которой вы рубили науку. Выдав пригласившей на разговор стороне отказ, сославшись на полное отсутствие способностей и компетентности в обсуждаемой тематике, и удаляясь от кабинета коридору я услышал визг с информационной составляющей примерно следующего содержания: «Для тебя что научный руководитель не человек?». Немного странная конечно постановка вопроса, потому как я не до конца понял у меня хотели попросить помощи или сообщить мне что я им что-то должен. Доктор глубоко и на долго думался когда услышал отповедь о том что: «Относиться к людям надо по человечески, тогда может и среди вас, люди появятся». Затрудняюсь сказать семантический смысл скольких слов из этой фразы понял этот «человек».
Моралите этого короткого отрезка повествования можно разделить на две части для аспирантов (1) и для профессоров (2):
- Накакали вам в тарелку не надо её мыть, выбрасывайте
- Не даешь человеку нормальной достойно оплачиваемой работы не смей к нему обращаться с просьбами о помощи в сложных трудоёмких процессах, разбирайся с лимитой и блатняком, который ты пидор понабрал к себе на кафедру.
Что есть оппонент?
Что есть оппонент? Это чаще всего тоже профессор, но морально этическая позиция у него относительно вас более выгодная. Вы уже мотивированны на работу, подогреты предложенными вам «кошками» и другими мелкими трудностями, а так же общим маразматическим состоянием вашего научного руководителя. Ему остаётся вас только обуть как ему будет удобно.
Как только определиться, кто вам достанется и не очередная ли это «кошка» от вашего научного руководителя сделайте две вещи:
- Выясните все, что только можно про этого грошееда
- Укрепитесь в своей вере и копите смирение
Доставшийся мне в первом чтении оппонент оказался (вы будете смеяться) одногрупником моего научного руководителя по институту. Вместе с ним они «придавали вращательное движение на своих половых органах» всему, что только попадало в их поле деятельности. Но то, как ваш покорный слуга провернул этих двух патологов, я думаю такого номера они даже в цирке не видели.
Вот вам авария в Замоскворечье,
Трое везли хоронить одного.
Все, и шофёр получили увечья,
Только который в гробу ничего…
Владимир Высоцкий из песни «Веселая покойницкая»
Я уже упоминал, что консалтинговые услуги профессуры бесценны. Вот вам порядок безценности и бесцеремонности. Госставка на оплату оппонента составляет 1000р за выступление,запомните эту цифру. Научный руководитель по блату так сказать предложил мне своего одногрупника Шехтера Анатолия Боруховича (Борисовича) в качестве оппонента с гарантией его положительного отзыва на мою работу. Всего то за несущественную услугу покрасить ему пяток гистологических препаратов остатками иммуно-гистохимических китов, которые я должен буду приобрести для выполнения своего собственного эксперимента. Как вам? Не просекаете пока профиль «кошки» тогда мотайте на ус.
Иммуно-гистохимические препараты продаются в трёх основных видах расфасовки: пробники на парту препаратов, малые количества на 5-20 препаратов и промышленные обёмы на 100-300 стёкол. Как вы думаете, что мне было предложено преобрести? Я лично согласился на заведомо большие траты по своим соображениям:
- Часть потратят пока эти патологи потренируются и разберутся в методике окраски
- Часть отберут на свои нужды (ну пусть половину) ублюдки, мрази и кровососы поганые
- Пусть хотя бы на мне не экономят эти голодные научные нищеброды
- Хоть четверть мне останется, чтобы все стекла прокрасить за один проход получилось (а надо то было всего ничего 30 штучек на 2 окраски)
Заказ антител в Великобритании.
Заказал все по максимуму со всеми растворителями промывочными средами вторичными антителами прочими вкусностями. Оплатил все в полном объёме налом и сел довольный ждать. Все-таки деньги это зло и когда тратишь их на что-то хорошее и полезное это очень приятно. Немного упомяну особенности работы москальской (самой ленивой и зажравшейся торгашни). Все что покупается за границей (а химию я выписал себе не из какой-нибудь зачуханной Молдавии, а аж из самого туманного Альбиона), едет в Россию-матушку как нимимум 3 недели в лучшем случае. При условии, что торгашня имеет прикормленную таможню, которая будет рада, как говориться дать добро. Я понимаю ваше недоумение и моим раздражением этой цифрой в 3 недели, подумаешь скажете вы, а я вам скажу, что вы необразованное быдло, так как срок годности антител с момента их синтеза 4 недели. А вы что думали это жевательная резинка с вкладышами. Нет уважаемые коллеги это белки со сложной пространственной структурой и громоздкими хромогенными метками. Вы думаете наши патологоанатомы чешутся быстрее чем наши таможенники, не делайте мне смешно… Памятуя как я повторял забор материала при проведении простой я бы сказал примитивной гистологической окраски гематоксилин-эозином, я взял процесс отслеживания доставки заказа на свой контроль. Везут к нам этого гогно оказывается не DHL-Express, а морем и поездом из культурной столицы российского гомосексуализма. Когда на календаре показался 22 день я в ультимативной форме затребовал возвращения стоимости товара + компенсацию в 1000 одноразовых лабораторных пипеток, как всегда великолепно понимаемый научными консультантами фарм-фирм мат и личные оскорбления и угрозы погрома в офисе обеспечили мне индивидуального курьера со склада из Ленинграда на 23 день я держал товар в руках. Что тут началось вы себе представить не можете два патологоанатома видимо впервые в жизни увидели не просроченные реагенты за еще с полнедельным запасом годности. По их же собственным убеждениям занятие наукой приносит человеку все виды удовлетворения в жизни кроме сексуального, но то, что я наблюдал это был групповой оргазм, они пускали слюни и хлопали в ладоши как маленькие дети. Я грешным делом вообще подумал, что они тронулись и все это конец.
Еще один патологоанатом.
Они мгновенно пришли в чувства, когда я быстро убрал киты домой в холодильник и заявил: «Кто тут стёклышки хотел красить? В очередь сукины дети!!!». А теперь я немного приоткрою полог, скрывающий всю правду от патологоанатомах принимавших участие в этой омерзительной истории. Как указывалось в четверостишье из песни Высоцкого «…Трое везли хоронить одного…» так вот был еще и третий, у этого специалиста я консультировался перед заказом химии из Великобритании — Коган Евгения Алтаровна. Мне было подробно указанно, какие артикуляционные номера реактивов, заказать в какой количественной фасовки и минимальный набор дополнительных реактивов для постановки иммуно-гистохимических реакций. С ним у меня получилось договориться на честное купеческое слово, о выполнении им всех необходимых окрасок, из заказаны мною реактивов, а остатки я бартерным обменом выменял на дополнительную иммуно-гистохимическую окраску моих препаратов реагентами, которые у него оставались от другого опыта, так же закупленного с избытком (вот что значит хорошее обеспечение). А скорее всего это было так же отжато у ещё одного русского аспиранта.
Что тут началось у меня с обломившимися гавриками-патологами (Григорян и Шехтер). Сколько было криков, вони, обвинений и угроз. Как я ржал над ними в лицо, смотря как они даваться и плюются своей бессильной злобой. Вот тут был один из моментов истины, оказывается тема моей диссертации была выбрана только для того чтобы за мой счёт покрасить гистологические препараты для какой то девули которая являлась любимой аспиранткой одногруппника моего научного руководителя. Причем мне они вначале её представили как опытную лаборантку которой я должен передать реактивы для иммуно-гистохимических реакций и что она мне все отлично сделает. Тонко и благородно, что еще можно добавить к этому.
Терпение это абсолютная добродетель.
Именно этим качеством вы сможете разрешить неразрешимые на первый взгляд ситуации. При блестяще проведенной операции по выведению на чистую воду этих молекуло-гисто-патологоанатомов с их тупой девулей, которую эти два старпера пествовали все эти годы. Начались проблемы для разрешения которых высокоэффективно проведение так скажем прямых переговоров с использованием некоторых методик нетрадиционных способов дознания (помягче и не по лицу). С предварительной демонструцией травматического в крайнем случае газового оружия выложенного на столешницу, символизируя этим желание вначале всё-таки поговорить, а при возникновении недопонимания, что является штатной ситуацией в ходе общения, сдавлением кистей рук вашего контрагента (профессора) ящиком стола, так как при невозможности достижения политического компромисса побеждает грубая сила. Если вы хрупкая девушка или не приемлете рукопашную схватку по гуманистическим или пацифистским соображениям, то средство выбора для вас это терпение. По моим моногократным наблюдениям так часть профессуры, которую можно отнести к группе «собачьих» теряют живой интерес к объекту, выбранному для научного истязания примерно на третий день. Но эти три дня надо откладывать обязательно со вторника, так как после уикенда за вас возьмутся с новыми силами. После трёх дней ожидания вам надо выбрать один из двух вариантов продолжения общения в зависимости от того сколько терпения у вас осталось или которое вы смогли аккумулировать, отдохнув или наоборот заработав денег (нужное подчеркнуть). Или мягко и дипломатично напомнить о том что мол еще не все обговорено например о оппонентах для апробации или уже защиты. Или на повышенных тонах смачно разбавляя академичную лексику матом и воровской феней в пропорции 1:3 сказать, что предложенный вам оппонент староват, чувствует себя не очень, стоит одной ногой в могиле и не подходит вам, так как ходить к нему за отзывом на диссертацию на кладбище вы не намерены. При пожилом возрасте вашего научного руководителя (а эти два урода были одногодками) именно такая двухходовка может вам обеспечить получение нового оппонента в течении получаса от брошенной вами трубки, если вы озвучили такую отповедь научному руководителю по телефону. Проверенно на личном составе.
Не подумайте что я антихрист во плоти и совершенно не имею милосердия, в самом начале, во время эйфории и радости от прибытия китов я поинтересовался у патологов сколько стёклышек надо покрасить для их нужд. Вы будите немного удивленны мне объявили цифру в 50, а лучше 60 стёкол (эти при том, что я для себя окрашиваю всего 30), не слабые аппетиты. Именно после этого и были заблаговременно припрятаны реактивы и предложено начать новые переговоры, о объёмах работы и очередности их выполнения, с призывом строиться в «очередь». Поделив стоимость всех реактивов на количество стекол, которые можно полноценно окрасить ими удвоив полученное значение чтобы заложить в стоимость работу квалифицированного лаборанта. Проведя небольшое маркетинговое исследование рынка этих услуг я понял, что все рассчитал верно, получив конечную стоимость покраски одного стёклышка 1000р. по тем еще деньгам. Пождав немного я объявил, что хочу услышать от них денежное выражение стоимости их консалтинговых услуг (хотя я уже тогда знал и постоянно помнил что они на самом деле бесценны) по рецензированию и оппонированию моей научной работы. Заикаясь и нервничая оппонент выдавил, что то не членораздельное о госставке за оппонирование утвержденной ВАКом. Мы не нашли взаимопонимания по вопросу для чего тогда я должен ему окрасить ни много не мало 50 гистологических препаратов (при рыночкой стоимости в 1000р за каждый), с какого полового органа, вдруг мне начислили такие расходы в 50000р в пользу какой-то стареющей имбицилки, подающей большие надежды в молекулярной биологии. На этом я поставил точку в общении с рекомендованным мне научным оппонентом.
А своему шефу после этого разговора я сказал, что пусть этот учёный (его кореш и бывший одногруппник) сначала себе хотя бы съёмник нормальный сделает, а уж потом такие демонстрирует свои научные амбиции. Ведь если он такой умный, то зачем он такой бедный. В ответ я услышал крики и ругань, ну да пускай может быстрее свой жизненный ресурс выработает, а то суеты много, а выхлопа нет, к тому времени он мне уже прилично успел надоесть.
Окраска гистологических препаратов.
Окраска стекол на этом не приобрела плавности системного процесса. Иммуногистохимия на одной из стадий требует обработки стёкол в микроволновой печи на пародвой бане. При этом срезы тканей еще не закрыты покровными стёклами и что бы они удерживались на месте и не отлетали стекла необходимо покрывать специальным составом АПЕС вот тут я вам доложу я крупно лохонулся, мне бы купить стёклыкшки сразу покрытые фабричным образом, но толи дорого показалось толи самому что то захотелось сделать, вобщем до приезда китов пока все еще было спокойно я самостоятельно обрабатывал стекла специальным клеющим составом (будьте предельно аккуратны при работе с современными иммуно-гистохимическими делами в большинстве своём они канцерогенны работайте под хорошей вытяжкой), а опытная лаборантка наносила на них срезы. Так вот кто что спакал определить в последствии не удалось наверняка было какое-то know how котрое мы не знали и часть материала при варвке в микроволновке поотклеивалась. Но часть правда осталас,ь чему я был несказанно счастлив все закончилось как мне тогда казалось реакция которую вели два дня завершилась успешно, окраска соответствовала картинкам в каталогах. Я так же совершенно прозрачно и понятно для меня получил еще в добавку 30 стекол окрашенных иммуно-гистохимически на коллаген 4 типа и оставив все остатки в работу этому уважаемом мною в тот момент патологоанатому удалился показать результат своему шефу.
Вот вам очередной анекдот, лично я до сих пор иногда вспоминая это, улыбаюсь уголками рта. Патолог придвинулся к микроскопу и попросил подать ему стекло с окраской на апоптоз (гибель клеток) посмотрел, поцокал языком. Затем последовала команда подать стекло с контрольной окраской на пролиферацию клеток (размножение), опять посмотрел поцокал (разве что не сказал «это наука»). И выдал вопрос, от которого я совершенно левый по отношению к General Pathology человек чуть не упал со стула. «Почему на обоих стёклах ядра клеток одинаково коричневые?» Это все для меня окончательно прояснило. Я задал всего один встречный вопрос: «А вы вообще до этого, когда-либо эти окраски смотрели на стеклах?» Оказалось что нет, причем ему даже не было стыдно за этот факт. Такого дилетантизма и безграмотности от своего профессора я не ожидал не как. У меня было ощущение, что мне хорошенько на отмаш дали по морде, я с трудом собрался чтобы ответить ему что вся иммуно-гистохимия имеет коричневую окраску заданных китом клеточных или тканевых структур так как это обеспечивается вторичными антителами несущими диаминбензидиновую хромогенную метку.
И это наши столпы науки, корифеи повидавшие все, люди в огромным жизненным опытом, таким место у себя на этнической родине, а самое подходящее для них занятие это скотоводство, да и то могут не справятся. Я думаю, что второй заинтересованный в окраске стекол профессор тоже такого же уровня интеллектуального развития и степени профессиональной эрудиции.
Таким образом из трёх основных вопросов на которые необходимо ответить любому аспиранту во время создания своей научной работы:
- Что мы ищем?
- Какими методами мы это пытаемся оттискать?
- Как интерпретировать результаты проведенного поиска?
Мне осталось ответить на 3 вопрос.
Ну что же не смыслит ни чего ни один научный руководитель в запрограммированной клеточной смерти и не надо свет клином на них не сошелся, хотя в учёной части мне отказали в смене сразу двух научных руководителей. Что в общем то и следовало ожидать кем их прикажете заменить в этом грошовом гадюшнике… Я решил предложить по сотрудничать на поприще анализа и интрерпретации полученных результатов патологоанатому который все это смог покрасить. Несмотря на то что человек он оказался очень занятой серьёзными проблемами от педагогики до ответа биопсийного материала и коммерческого консультирования. Мне удалось найти и предложить ему то что ему не хватало, и что он не мог купить даже за деньги которых у него было уж поверьте мне достаточно (именно из за этого я не став вводить денежные знаки в наши с ним отношения, хотя купить можно любого, просо цена у всех разная).
Рабочая тетрадь.
Что бы вы думали, это могло быть? Мы договорились обменять его талант учёного и патологоанатома на мой талант систематизировать информацию и продуктивно рисовать.
Мы начали рисовать рабочую тетрадь для занятий по патологической анатомии. Это было очень увлекательно, признаюсь вам откровенно, мы вдохновенно творили. Я привозил на кафедру один из своих ноутбуком со всем необходимым программным обеспечением и небольшим цифровым планшетом. Мой ненаглядный патолог отвлекался от всех дел мы садились и создавали шедевры один краше другого очень четкие и аккуратные раскраски для студентов, параллельно мы сразу верстали эту самую рабочую тетрадь как готовый продукт постаринично. После того как был готов первый Chapter я немного сбавил обороты так как работа для меня, в общем то даже и не думала начинаться. Вам ни чего это не напонимает так как у меня было свежее придание я решил немного подбодрить патолога и произвел для него аналитическую выкладку о рентабельности производства и издания его рабочей тетради как говориться в одно рыло не делясь с зав каф, а так же некоторые особенности процесса регистрации авторских прав и их защиты. Вобщем по самым оптимистичным расчётам это была во первых вечная тетрадь которую можно было бы не перерабатывать еще лет 15-20 а преподавать по ней не включая головной мозг, во вторых постоянно срубая бабло от распостранения тиражей по институтам и продавая туда готовые учебные программы при действовавшем тогда ректоре научного-образовательного гадюшника (уже другого правда от того где я начал свою научную работу). Продавить это было бы вполне возможно за долю малую. Но… увы опять черная дыра сработала четко и безпощадно. Ни что ни грядущая слава ни прозрачный механизм получения денег (больших денег, докторская столько не стоит если ее просто купить как вещь) не могли сдвинуть анализ моих данных. Я остановился, и серьезно задумавшись вынужден был начать анализировать, в чем же стопор в настолько отлаженном процессе сотрудничества. Консультируйтесь больше консультируйтесь не стесняйтесь посоветоваться, я не устаю теперь это говорить всем, кто обращается ко мне с вопросом или за помощью. И я собрав два с половиной килограмма гистологических препаратов разных окрасок (а к иммуно-гистохимии со временем для большей красоты я добавил еще три гистохимических окраски) принадлежащих мне по праву собственности, я поехал за советом к настоящему искуснику патологической анатомии и молекулярной биологии.
Попасть к нему было не просто хоть он не засекреченный сотрудник но видимо занятой человек. Повидался я с ним только благодаря телефонному праву, безотказно работающему в России-матушке. Позвонил за меня не мало ни много ректор не упомянутого мною до этого медицинского ВУЗа. Подъехал я в нему все обстоятельно рассказал последовательно, кто что предлагал кто что делал и что получилось, передал ему коробку со стёклами. Он слушал все это молча, и в первую встречу сказал только одну фразу: «неделю буду смотреть препараты, приезжайте, как позвоню, продолжим разговор». Вот и все, без каких либо условий и рассусоливаний приятно иметь дело с русскими людьми с искусниками своего дела. Приехал я как мне позвонили и услышал следующее: «Иммуно-гистохимические препараты у вас фекального качества, но это не самое плохое молодой человек. Плохо то что окраски у вас выбраны, мягко говоря, имеющие к теме вашего исследования мало отношения. Принимая во внимание то, что вы мне рассказали в первую нашу встречу я склонен предположить, что вы купили препараты не для своей, а чей-то чужой работы. Причем не для этик двух клоунов, которые предложили вам эту научную тему, а своре всего для третьего, который красил. Ни я ни кто либо из моих сотрудников не будет тратить своё время на приделывание этой работы или её формальное исправление, это не интересно ни за какие разумные с вашей стороны деньги. Знаете, молодой человек не занимайтесь этим больше наверно это не «ваше». Вам не повезло с научными руководителями, но сущность у вас светлая попробуйте себя в чем-то другом».
Оцифровка гистологических препаратов.
На улице было лето заканчивался третий год, отведенный мне судьбой на аспирантуру, светлое безоблачное небо над самым дорогим мегаполисом этой страны, оно бездонно и по прежнему доставляет мне положительные эмоции при созерцании. Я можно сказать уложился все успел сделать, выполнил все что было спланировано. На последок я решил максимально качественно оцифровать на имеющимся в распоряжении у пана профессора цейсовском микроскопе и составить из цифровых снимков огромные гистотопограммы, так как воспользоваться в последствии стёклами в отсутствии микроскопа я не смогу, да и окраска со временем начнёт выцветать. Конечно профессор исходил фекалиями каждый раз как я садился за микросьёмку по тому что я продолжал работу и потому, что он не находил файлов с изображениями диковинных для него микропрепаратов (для записи файлов я всегда использовать внешний жесткий диск). В последствии все снятые кадры были склеенны в огромные гистотопограммы при помощи программы для редактирования графики.
Как то раз, меня надоумили поехать в «Лумумбу» (Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы). Сказали, попробуй там договориться, уж там «любое говно» прокатывает. Поехал, поговорил, решил приколоться над молодой зав каф. Распечатал дисер, собрал его на пружину, снабдив его перед титульным листом соглашением о конфиденциальности, только подписав которое я разрешу профессору познакомиться с новой для него научной информацией.
Это была басня дедушки Крылова «Лиса и виноград». К тому времени я наловчился рассказывать историю этой научной работы без запинки и только хорошее. Все принимало радужные оттенки и она представала сложным и глубоким научным трудом, который достойно украсит научное портфолио любой кафедры и руководителя. Все шло классно зав каф кивала и пускала слюни с каждым миом новым описанием особенностей этой темы и уточнением. До тех пока не потянулась к сброшюрованной распечатке. Я тактично порекомендовал ей ознакомиться с соглашением о конфиденциальности. Дальнейший ход событий я в последствии объяснил себе двумя гипотизами:
- В кишлаке откуда наверняка родом эта тётя про слово конфиденциальность просто никогда не слышали и она решила не связываться от греха подальше.
- Это был наглядный пример морально этических качеств типичного профессорья. Если не получиться обмануть, то не стоит браться за научную работу.
Вот такая вот музыка, вот какая вот вечная молодость…